Анатолий Лернер

ПЕРЕХОД из мира Форм.

ЭКИПАЖУ АТОМНОЙ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ «КУРСК», ПОСВЯЩАЕТСЯ.
Литературная попытка оживления древнейшего мистического трактата о технике ОСВОБОЖДЕНИЯ ДУШИ («ЖИЗНЕННОГО ПОТОКА») ИЗ УМИРАЮЩЕГО ТЕЛА.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

В Новую Россию Моя первая весть .

Ты, давший Ашрам,
Ты, давшая две жизни, -
Возвестите.
Строители и воители, укрепите ступени.
Читающий, если не усвоишь – перечти, переждав.
Сужденное не случайно, и листы упадают во времени.
Но зима – только вестник весны.
Все открыто, все доступно,
Я вас замкну щитом – трудитесь.
Я сказал.

1.

Жара августа, безработица, ИНТЕРНЕТ, и я, ныряющий от устрашающих новостей о трагедии в Баренцевом море, в размеренную, почти неэмоциональную глубину полемики интеллектуалов, Оксаниного Форума. На моем столе – дискета с начатым романом. Что-то, как всегда сногсшибательное, в стиле Мистическое Фэнтези. Начало такое: в И-нете мой герой натыкается на откровения «туриста», вернувшегося год назад из путешествия по иным мирам. Страх его сейчас заметно поутих, а потому он возжаждал пресс-конференции. И начал он с покаяния. Простите, мол, все было там замечательно, но… родина милей. Что-то в этом духе, только на тему медитации.
Я вышел на кухню и застыл у телевизора, усыпившего моего папу. Меня всегда поражала папина готовность уснуть. Не так давно, я постиг этот его феномен. Большую часть своей жизни он провел во сне. Спал папа сидя, спал стоя, спал в пути… И если раньше я думал, что сон – это его бегство от реальности, то со временем я изменил свое мнение. Его готовность уснуть представлялась мне теперь как прежняя, прочно засевшая в нем память о медитации, ставшей формой иллюзии его земного существования. Во снах он летал и переживал эти свои полеты так же естественно, как делал это когда-то давным-давно, когда служил в авиации. Меня тогда и в помине не было. И кто знает, родился бы я или нет, не спустись однажды он со своих высот на эту грешную землю. Правда, произошло это помимо его воли. Просто однажды, военный самолет, на котором тогда летал мой папа, не выпустил шасси при заходе на посадку. И тогда папа направил обледеневшую машину на ледовую дорожку застывшего в ужасе озера, и посадил своего дракона на брюхо. Конечно, это был его выбор. И выбрал тогда он жизнь, но с небом ему пришлось расстаться навсегда. Тогда-то и появился на свет я. И – как папа – я всегда, сколько помнил себя, мечтал о небе…
Телевизионная служба новостей рассказывала о ходе проведения спасательных работ на атомной подлодке «Курск». В висках застучало, в ушах появился высокочастотный свист. Быстро справившись с чайником, я почти нырнул в свою комнату, отцовского дома, ставшую теперь не только моим писательским кабинетом. После того, как любимая жена изгнала меня из дома за мои «ночные похождения к ИНТЕРНЕТУ», я жил с отцом и его милой подругой под одной крышей, и мечтал о мире в своем собственном доме…
2.

Жизни счастье найди в творчестве, и око обрати в пустыню. О Христе любовью ревнуя, Христу радость несу.

Думайте о великом даре любви к Единому Богу И умейте развивать великий дар прозрения в будущее Единство человечества.

Единое спасение – устремить дух в сияние Истины. Великий дар любви живет в едином видении, данном смелым душам.

Чистое искусство, достоверное сообщение лучезарного явления Духа. Через искусство имеете свет.

…Этот грот стал реальностью благодаря титаническим усилиям стремительно низвергающегося с восемнадцатиметровой высоты, водопада. Грот был мрачен, сыр и неуютен. Его стены были влажны от сочащейся воды. Странно, но солевые наросты здесь отнюдь не выглядели затейливыми лепными украшениями. Они утверждали собою некую универсальную символику. Впрочем, как и все здесь, на Земле. Да и то, Земля сама была не только организмом, но и формой, Бог знает чем, заполненной до краев…
Живые иероглифы, содержащие в себе неисчерпаемые знания ВСЕГО обо ВСЕМ, рисовали историю этой Земли. Историю, заключенную в единую форму мифов, легенд и аллегорий, - этих, так хорошо известных алхимикам, формул.
С тех самых пор, когда Люцифер для своего алхимического опыта использовал Божественный огонь Шамаим , первой ступенькой на пути освобождения созданной им из темного облака вселенной, было постижение духовного тела человека.
Все было настолько естественно, что не возникало и мысли оспаривать это.
Все было преисполнено тайного смысла. Магия алхимии распространялась под сферой звезд, где и были заключены все иные сферы, являющиеся составными алхимических реакций, над которыми усердно трудились три Великих Мастера: Хирам, Соломон и Хирам из Тира.
И когда огонь представал в виде огня Солнца, а вода – становилась лунной водой, кожаные одежды человека являли духовное тело. Так являлся на этот свет Дух.
Во все времена это называлось энергоемким словом МАГИЯ. И вершилась магия алхимиками во всех четырех мирах одновременно. И пряли они свои фантазии в Тени, чьи Лучи шли во все стороны, чтобы встретиться в Едином, и указать на Одно…
И когда-
капля-
воды-
отделялась-
от-
известкового-
кратера …

… оглушительный взрыв сотряс тяжелую каплю, шлепнувшуюся на дно океана! Взрыв этой капли, заглушил гул водопада… Того самого водопада, когда между человеком и океаном уже не существует никаких преград. Когда и человек и океан становятся Единым.

А потом наступала тишина. И в этой Тишине любое, прежде обращенное в себя слово, слово, однажды оброненное на Земле, над которой зависло темное облако Теней, расходилось кругами Фантазий.
Они встречались, те Фантазии, и перетекали одна в другую. И это были Великие Фантазии. Их единство был столь разнообразно, что несведущий разум видел в них, скорее то, что единством можно было назвать лишь весьма условно. Но они были едины, эти Фантазии. И были они о Едином. О том Едином, о том Порыве, который и породил их.
И уже была обозначена точка во Вселенной, где Слово уже овладело душами, где оно покорило глубины небес и достигло подводного течения. И кто знает, быть может, того самого подводного течения Баренцева моря… И Фантазии устремлялись все выше, а точнее – еще глубже. Они устремлялись туда, откуда пробивалась теперь, сквозь толщу страха и боли, жизненная сила ста восемнадцати сущностей.
Отсюда, из этой точки вселенной казалось: их тела и теперь продолжали нести боевую вахту. Здесь, в необозримой близи, виделось: их души призваны. Призваны Небесными Силами. Здесь и вправду верилось: призваны на подмогу. Здесь и сейчас осознавалось: призваны на подмогу Небесному Воинству…

…Слова людей, в незатейливых одеждах, просидевших всю ночь у едва потухшего костра, были обращены к душе воина, чей дух оставил его еще в полдень минувшего дня.

- Беги от жажды жить, самовлюбленности, Невежества и развлечений. – Шептал на ухо воину старик.
- Не будь рабом. Ведь только так Ты сможешь положить конец страданиям. – Наставлял притаившуюся где-то рядом душу воина, другой монах.
- Сбрось Цепь Рождения и Смерти.
Ты знаешь, что это за иго.
И тогда освободившись в этой жизни от страстей,
Путь свой продолжишь ты,
Исполненный спокойствия и мира. – Эти простые слова, оставленные ученикам Буддой, слова, произнесенные сейчас простым монахом, невероятным образом достигли цели. По бескровному лицу воина пробежала неприсущая ему при жизни слеза.
« Отречение». – Произнесла душа воина.
Один из старцев, подсыпая хворосту в костер, не разгибаясь, произнес: - Появились признаки погружения земли в воду.
Это был один из трех признаков смерти, который монах сообщил умирающему сознанию воина. Странно, но вдруг перед воином стала раскрываться тайная символика алхимического процесса, частицей которого он внезапно осознал себя сейчас. Тяжесть, распластавшая его на земле, действительно походила на погружение земли в воду. Толкала назад, туда, откуда зародилась эта жизнь. И теперь, пребывая в невидимом эфирном теле, умирающий входил в свою изнанку, в неизвестный, забытый им мир, который предлагали ему познать, и только потому - вспомнить в ощущениях. Кто они, эти странные люди?
От подошв их сандалий струился пар. Время Луны, сошло на нет, а они продолжали распевать какие-то емкие звуки, от которых даже мертвому, становилось тоскливо.
И воин лежат у подошв их сандалий, в одном из многочисленных гротов Священного водопада, и они зачем-то колдовали над его телом.
«Видно и впрямь дела его плохи» - подумал о себе воин…
Сейчас он ощущал озноб. Тяжесть была столь невыносима, что прах земли его погрузился в холодную воду. Это продолжалось мгновенье, потому что потом – потом вода стала соединяться с огнем, и тело воина пронзило жаром лихорадки…

3.

(четвертое измерение)

Парящий в небе орел, очертил круг, и стремительно поднявшись к облакам, вдруг начал медленно падать.
«Странно, - подумал человек, - почему он так падает?»
Его мысли были столь же вялы, сколь и само падение орла.
«Если орел обнаружил добычу, ему следовало бы быть попроворней. А если он захлебнулся потоком противодействующих сил, то пора бы ему придти в себя, и выйти из состояния падения»...
- Нет, - говорил в нем другой, еле слышный, голос. - Орел определенно падает... Охотник – он.
- Но кто же тогда добыча?.. – Безнадежно вопрошал он. - Неужели - я? – В сердце, как в мишень метко вонзилась тоскливая мысль.
…Этот выстрел был на поражение. Сигнал страха, сидящий на наконечнике мысли, мастерски достиг цели. Взрыв внутри объекта произошел, а, стало быть, алхимическая реакция началась.
- Не может быть!.. – Воскликнул он, подвернув до хруста ногу. Но было поздно.
…Небесный снайпер, покинувший свою лабораторию алхимика, свинчивал с винтовки оптику, сквозь перекрестие которой он по-своему постигал этот Жестокий Мир.

4.

Раскаленный нещадным солнцем августа камень. Пустая фляга, валяющаяся где-то неподалеку. И он, воин, запрокинувший к высокому небу голову. Он смотрел туда, где магическая мандала, кружащего над ним орла, буравила в его душе глубокую шахту.
Из груди вот-вот готова была хлынуть волна. Он знал о ней, ждал ее, и все же, он не был готов. Не был готов к тому, чтобы принять все, как неизбежность.
…Но когда хлынул поток… когда забурлило и понесло…Того и гляди, чтоб не разнесло в клочья!
Ведь не водопад, и не цунами, не девятый вал, - океан ворвался в него.

5.

Он тряхнул головой, отгоняя липкий и навязчивый сон. Из этого забытья он, кроме тяжелого запаха пота, вынес неподъемный груз своей памяти. И она заставила его пережить все заново.
- Опыт переживания обязательно иметь собственный, - сказал уже знакомый голос.
Он согласился. А что он мог? Он был простым смертным. И если бы сейчас ему так не хотелось пить, он бы, наверное, смог проследить цепочку событий, происходящих в его реальной жизни.
Но сейчас… Сейчас он оказался один на один с самим собой. Один пред Богом и тем, с кем он столько лет сражался в себе. Они стояли друг против друга, образовав треугольник, и в их глазах читалось согласие к примирению. И Бог позвал. И они оба пошли. Он, и тот, с кем он столько лет сражался в себе.
И каждый из них был столь слаб, что, казалось, в чем только душа-то держится? Да и то, один едва удерживался в измученном, изуродованном теле, у другого же, не было уже никаких сил, чтобы оторваться от Земли.

- Не надо от земли отрываться, - произнес он в бреду, - помогите мне спрятаться в тень.
- Конечно, мой господин, - произнес услужливый малый и, схватив его на руки, уложил тело в грот, куда не доставали изнуряющие солнечные лучи. Сил, чтобы самому сдвинуться с места, уже попросту не было. Нога распухла и почернела.
- Эта боль держит меня так, словно я врос сандалиями в песок, а на ногах моих вериги. Что происходит? – Шептал он воспаленными губами. - Почему я становлюсь добычей Орла?..
Не эхо, колокол каменного свода, ответил шепотом на шепот: - Спокойно, – слышалось сквозь гул водопада. - Ты еще не стал добычей, и я бы на твоем месте не спешил.
Казалось, голос умолк навсегда. Но чье-то отражение еще долго колебалось на дне котелка с теплой, безвкусной водой.
И тогда он подумал: а не закричать ли ему из последних сил? Но усталость и сон сморили его.
- Наблюдай за собой, воин, - слышал он в полубреду знакомый голос. - Прежде ты не знал этого чувства. – Наставлял он. - Это страх. Когда-то ты сам, смеясь, рассказывал, что имя ему – Легион. Вот сколь Страх велик. И первый в этом легионе страха - нынешний повелитель этой планеты. Ведь он из пришлых. Из пришлых страхов. Он любит повторять, что за нежелание расстаться со своим животным прошлым, человечество поплатилось своим настоящим.
- Планетой управляет пришелец? – Грустно удивлялся воин.
- Животный страх, - соглашался собеседник.
- Скажи, - обратился воин с надеждой, - человеку трудно расстаться со своим прошлым?
- Очень. – Прозвучал короткий ответ. - Повелитель планеты – оттуда. Он из прошлого.
- А все другие? – зачем-то спросил он вслух.

- О! – Оживился смешливый собеседник, ряды слушателей пополняются. – А другие страхи тебе рисует твой резвый и изобретательный, по части побояться, ум…
Воин зачем-то оглянулся и посмотрел вниз, где под сводами грота по- прежнему лежала его кожаная одежда.

6.

…Здесь ему казалось, что орел падает слишком стремительно, и он с любопытством наблюдал за собственным страхом. Стиснув зубы, он приготовился к томительному ожиданию.
- Значит, во мне уже присутствует страх, - то ли спрашивал, то ли отвечал он своему собеседнику. Но когда он обернулся, не услышав ответа, он понял, что снова – один. И набрав полную грудь воздуха, воин закричал, что было мочи!.. Он не в силах был более сдерживать свои эмоции. Он понял это как воин, осознавший свое поражение. И не он издал этот вопль. Крик ворвался в него…
Такого рева Земля не знала, пожалуй, с тех пор, как на ней умолк голос Священного быка Аписа.

Чужая нога распухла. Она почернела и превратилась в кусок ненавистной плоти. Воину хотелось отсечь ее и кинуть на съедение шакалам… Кружит, чертит мандалы орел, кружит неустанно. Играючи, стережет свою добычу. Играючи, падает…

7.

Орел продолжал падать легко, изящно, и неторопливо.
- «Неотвратимо», - произнес он, покорно смиряясь с тем, что постепенно терял привычное для себя обличие человека.
А в голове воина уже сражались мысли. Они рассказывали ему о том, как им непостижима сама мысль о смерти…
Но в нем самом, в этом новом, еще только зарождающемся человеке, едва лишь созревало предощущение себя тем ростком, что был выстрадан в нем самом. Который копил в себе силы, что помогли взорвать зерно его тела… Многострадальное, оно сейчас валялось кожаными одеждами в материальном мире и даже не подозревало о том, что за цветок был из него порожден! А цветок, тянущийся к Истинному Свету, даже и не знал о том, что этот Путь лежит через Долину Смерти. Он просто тянулся к Свету, и не было в нем ни страхов, ни сомнений. По воинским понятиям – это была отвага. Возможно, кто-то назовет это бесстрашием, но нет ни того, ни другого, ни третьего - без веры. Только вера, она одна может противостоять страху и сохранить в себе наивную силу цветка, устремившегося в любовной отваге к Богу!
И для воина, такого же, как все на этой прекрасной планете пришельца, стала очевидной эта единственная возможность. Единая возможность возвращения Домой. Возвращения из мира Форм…

8.

Дух оставлял оболочку тела. Воин ощущал, как его дух оставляет его тело.
Он с любопытством наблюдал, как вместо радостного танца суфиев по обретающей свободу душе, вместо праздника и радости, разыгрывалась настоящая трагедия. Ужас прощания с материей. Словом, все было как у людей, которым, потому так Земля и желанна, что прощала человеку многое…

9.

Орел затмил собою все небо. Его хищные крылья издали хлопок, оглушивший воина, и прежде чем жертву оставило сознание, непонятно откуда взявшийся сноп света пронзил охотника и его добычу.
Их разнесло на атомы и снова спаяло в нечто единое. И теперь это нечто неслось в поднебесье. Человек пытался сопротивляться, но тщетно: он и впрямь ощутил, как вошел в хищную птицу. Он растворился в ней. Он стал птицей, он ощутил нечто такое, чему уже не мог дать никакого определения.

Наверное, его уже нет. Кто он теперь? Человек?.. Птица?.. Цветок?.. Или же... быть может он... да нет же, он умер. Это бесспорно. Конечно, его уже нет. Орел убил его. А то, что он чувствует теперь, так это его, человека, уже не касается. Ведь потом… потом ощущение полета... Но летит не он - летит орел. Это точно. А он - поглощен этой птицей. Он в ней. Словно в снаряде, ракете… или… в шахте колодца.
« Странно, - думал воин, - мы взлетаем, а мой орел продолжает падать?» А потом произошел взрыв.

10.

Прошло еще какое-то время, прежде чем он смог сказать себе совершенно спокойно: - «Это еще не смерть».
- Конечно же – нет! – послышалось где-то рядом. – Ты готов?
- Готов, - механично повторил он, толком не поняв, к чему он должен быть готов.
- Тогда вперед, - скомандовал Некто. – Слушай меня, и я помогу скоротать тебе Путь.
- А разве это еще не всё? Разве это еще не конец? – Наивно спросил он.
- Эйн Соф . – Обронил Некто в Вечность. – Нет ни начала, ни конца. Время было в том мире, где ты пребывал воином, и время остановилось там, где ты перестал быть человеком.

- Айн Соф, - выдохнул он жизнь.
- Аум, - встречным приветствием новому вдоху, неслось из иной реальности.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

1.

Мои друзья! Счастье – служить спасению людской души.
Оставьте все предрассудки и, пользуясь силой, духовно помогайте людям.
Устремите уродливое к прекрасному.
Как дерево обновляет листву, так люди процветают на пути добра.

«Мне грустно, Павел. – Писал я на форум Оксаны. - Твой ум обманул тебя, иначе бы ты никогда не «сбежал» от Света, о котором ты так красиво рассказываешь. Но, похоже, это все-таки не было твоим опытом. Ты - жертва собственной иллюзии, порожденной игрой ума.
Как бы то ни было, хочу обратить твое внимание на то, от чего ты, как уверяешь нас всех, «отказался». Ты не отказался от своих не очень, наверное, вредных, не очень полезных, но – привычек. Ты отказался, от еще не ставшей тебе привычкой, медитации. Ты не привык к самой технике. Ты не постиг ее. Но ты слышал о результатах. Тебе очень хотелось добиться их… Но… Что-то не получилось. Что-то ты делал не так. Иначе бы то, о чем ты красиво говоришь, случилось.
Почему я так уверенно говорю? Да потому, наверное, что сегодня, чтобы настроиться на волну Баренцева моря, я снова обращаюсь к этой технике. И, не для того, обращаюсь к ней, чтобы спорить с кем-либо, а для того, чтобы найти тех, кто сможет послужить проводниками. Проводниками для ста восемнадцати душ, красивых и здоровых мужчин.
Их души были изъяты почти мгновенно.
Русская Православная церковь молится за спасение душ всех погибших и моряков. Это очень важно.
Техника, которую предлагаю вспомнить я, называется Бардо Тхедола. Техника подробно описана в Тибетской книге Мертвых. Рекомендую, все время держать под рукой вместе с Библией, Торой, Кораном, Ведами… Потеряны девять дней. Что происходило с душами в этот отрезок их пути – мы узнаем, встав на путь спасения тех самых душ, о которых молятся теперь не только в одной России.
Все остальные, возможно, смогут это прочесть потом, когда страсти улягутся и отболят раны… Тогда-то я напишу об этой операции книгу. А кто-то, возможно, посвятит ей балет. А мой друг Коля Иванов, напишет такую музыку, что станет она воистину украшением любого фильма!..

Назовут ли это Фантазиями, поймут ли это, как обращение к третьему глазу, так ли уж это важно? Важно, что без этой техники, которую в течение года постигал Павел, нам всем не обойтись. И не надо забывать, что эта техника, всего лишь одна из составляющих Большого алхимического опыта, вставшего на Путь. И первая ступенька в этом пути - самоочищение.
А сейчас, нужно постараться наверстать упущенное время. Бардо осуществляется в течение сорока девяти дней со дня первого признака смерти.
Я ищу проводников. Павел, я рад бы был видеть Вас в своей команде. Впрочем, каждый решает сам. Есть сверхзадача. Мир получил сигнал ”sos”! И чем просто так убивать время в и-нете, Оксана, приношу свои извинения, я призываю воинов откликнуться на сигнал, который, напомню, и здесь на земле, и в океанских глубинах, и в высоких сферах, означает одно - «Спасите наши души»!
Я зову туда, где вы сможете применить все свои лучшие качества, и сразится с теми силами, которые будут противостоять вам на пути. Вы обретете опыт переживания.
И вот тогда…
Тогда вы сотворите чудо…
А пока…
Пока нужно принять саму мысль, что чудеса свершаются нами. И тот, кто не умеет «принять», никогда не научится «отдавать». А для того, чтобы нести в себе свет, нужно, как минимум стать фонарем.
Я приношу свои извинения, господа, но прошу отнестись к этому вполне осознанно. У меня нет ни малейшего желания обидеть, или оскорбить Ваши личности. Просто посмотрите на технику, от которой и вы, Павел, и вы, Елена, и вы, блуждающий Путник, увы, попытались отказаться…
Вернее, это не вы, а те, которые вас замещают, когда вы неосознанны, когда пребываете в плену иллюзий. Думаю, сейчас вы пробудитесь… Ну же, господа! Лена, Вы с нами?
И едва вы очнетесь, едва сознание вновь посетит Вас, вы увидите иную реальность. И там, в этой реальности, явится некто под видом писателя и вовлечет вас в водоворот событий, от которого вы, почему-то, упорно бежите. А этот писатель видит это. И по характеру Ваших сообщений… Ведь… Еще никто не проорал о «Курске»!
Это и понятно, каждый замкнут на себе. Все одинаково отключены от Всеобщей Энергосистемы. Как те парни, чьи красивые и сильные тела, сброшенными «рябчиками» тельняшек, разделили единую судьбу с потопленной подлодкой. Они совместно вошли в Смерть. Или – в Бессмертие?
Мы все терпим бедствие. И чтобы спасти себя не нужно стыдливо умалчивать о Смерти. Нужно что-то постараться понять.
Собственно, я по-прежнему «тот сумасшедший писатель», который набирает команду отважных «парней», готовых испытать не только себя, но и весь свой внутренний и внешний мир.
Я предлагаю для начала заглянуть в мое сообщение «Курск», чтобы Вам было относительно понятно, с чем столкнулась атомная подводная лодка «Курск», и с чем столкнемся мы с Вами. (Или вы со мной).

Так начинался ИНТЕРНЕТ-РОМАН.

2.

Кто мучается земными вопросами, тот ответа о Небесном не получит. Рок может отклонить удар от вас, если вы будете помогать явлениям Христа, который отдал Себя за Истину.

Это сообщение я вынес на Форум, d условном названии которого были и Причина и Карма. Мне нравился этот Форум. Здесь не стеснялись задавать вопросы и не краснели за свои ответы.
«Я попрошу уделить немного времени и внимания этому тексту, - писал я. - Всего лишь сосредоточьтесь на его канве, воспримите его осознанно. Вот и все, что необходимо для того, чтобы в состоянии повышенного сознания ощутить текст, являющийся по своей сути - медитацией.
То, что произойдет сейчас можно назвать как угодно. Наш Павел называл это: Свет, Путь… глюк и «сорванная крыша». Это его знание о предмете. Это его опыт. Это его иллюзия. На самом деле, очень маленькая сноска в тибетской Книге Мертвых, посвященной технике осознанного ПЕРЕХОДА из одного мира (ЭТОГО) в МИР ИНОЙ… утверждает, что это только начало. Истинная цель переноса души – это сохранение сознания во время перехода. Что это означает? А означает это не только лишь сам переход от рождения к смерти, и новое перевоплощение при непрерывности сознания, но и более «приземленные» возможности. Например, медитация над молитвой. Кто знает, быть может, это случится над той самой молитвой, что будет направлена во спасение душ экипажа «КУРСКА»? Предлагая к обсуждению технику медитации, которую в течение года практиковал Павел и достиг в ней «успехов немалых», я рассчитываю только лишь на ваше внимание.
И последнее, о чем важно упомянуть, это то, что технику, которая сейчас предстанет вашему вниманию, как наставление дает муж своей возлюбленной жене. Об этом крайне важно помнить: все происходит в состоянии любви.

Они счастливы. Им - БОЖЕСТВЕННО. Кому знакомы эти состояния, те подтвердят, это - состояние полной отдачи и абсолютного приятия. Только так можно оживить эту технику.
Тогда мужчина, муж, становится Шивой.
У мужчины на коленях сидит его возлюбленная жена. И счастливый муж – Шива – нашептывает своей Дэви техники. Она почти не слушает его, она продолжает ласки, ведь она - не только воплощение самой женственности. Она – воплощение женственности самого Шивы, - тот чистый сосуд, который заполнен любовью, Шивой, и тысячью и одним сладостным переживанием, подаренным ей возлюбленным. Тем самым, что нашептывал сейчас ей на любовном ложе слова, предназначенные для других. Это были техники, щедро подаренные Шивой тем, кто избрал Путь ПРИНЯТИЯ. Кто не пошел по Пути ОТКАЗА. Кто уже отправился в Путь… Кинулся в него, как в омут с головой.… А оказалось, что, не умея плавать… Он дал эти техники тем, кто еще не достиг своей вершины. Кто, говоря о любви, продолжал сражаться.
Он дал эти техники…Он дал их своей возлюбленной Дэви. На ложе любви, при свечах и тихой, обволакивающей дымком благовоний, волшебной музыки. Музыки, из их тысячи… и еще одной ночи…

И Дэви донесла эти знания в Мир людей. Они дали основу Науки о ЛЮБВИ. Так хотел Шива.
Я говорю о ТАНТРЕ. Объединение Тантры, принесшей нам из Индии технику, от которой в течение года пытается себя удержать Павел, с тибетским Учением о Смерти (Бардо), изменит Наш с Вами мир.
Мы прозреем, и наши обретшие видение глаза взглянут по-иному и на события, случающиеся с нами Здесь и Сейчас. Мы увидим, что предупреждениями о Смерти изобилуют все без исключения Священные Писания. А еще, хорошо было бы осознанно увидеть и то, что все случается не «как по писаному», а именно – ПО ПИСАНОМУ. Ну, как тут, Елена, без волшебства и магии?
Все вы бесстрашные бойцы и воины, и готовы отстаивать свои заблуждения. Измените им. Измените своим заблуждениям. Оставьте с ними самое ценное для Вас, - Ваши мысли. И переходим к технике, без которой в пути не обойтись…
Я надеюсь, Оксана, как хозяйка форума, обеспечит чистоту экспериментаJ И тут следует коснуться самого понятия чистоты. На мой взгляд, лучше, нежели это сделал Мастер, сказать невозможно. Итак, Техника Шивы, комментарий Мастера.

3.

Я – твое благо.
Я – твоя радость.
Я – твой покой.
Я – твоя крепость.
Я – твоя смелость.
Я – твое знание.

Камень драгий, единый, благостью в жизни сохраните.
Аум Тат Сат, Аум.
Я – вы, вы – Я – частицы Божественного Я.
Воя Моя! Шумит жизнь – осторожнее!
Опасность! – душа шорох слышит.
Тяжко миру – спешите спастись.
Жизнь питает душу.
Утверждение чистого Я.
Работай для жизни и сознания чистоты.
Оставьте все предрассудки – мыслите свободно.
Не уходите от жизни, ведите себя верхним путем.

Храмина всем. Всем Един.
Дом Божий населен мирами, и всюду витает Св. Дух.

«Когда один из великих греческих философов Пифагор прибыл в Египет, чтобы поступить в школу – секретную эзотерическую школу мистицизма – ему было отказано».

Этот человек, атлетического телосложения, при своих почти полных шести футах роста, внушал в своем присутствии смирение и робость. От него исходило то величие, та сила, что испокон были присущи людям Знания. Этот грек, рожденный на сирийской земле, чье рождение было предсказано Дельфийским оракулом, уже обладающий тайными знаниями еврейской каббалы и пропитанный духом греческих мудрецов, инициированный многими Мистериями, прибыл в Египет. Его Путь был отмечен удивительными открытиями и провидениями. Казалось, он постиг разумом все, что доступно было разуму. И теперь, стоя у ворот с плотно сжатыми челюстями неприступного вала, он видел не вход в храм науки, а плотно сжатые после отказа рты жрецов Фив.
Обиды не было. Был только вопрос: «почему»? Почему было отказано жаждущему?

Только он едва оправился от визита властей, как под покровом темной ночи к нему неожиданно нагрянули два левантийских приятеля.
- Вы на ослах? – Бесшабашно спросил он.
- Конечно, дружище! – Обнимал его тот, которого звали Александром. – И для тебя ослицу прихватили. Только подкрепимся маленько… И осликам чего- нибудь… - Суетился Александр, уже снимая с ослов поклажу.
- Я вас забыл познакомить, - кричал он со двора. – Ну... Вы уж, как- нибудь сами!
- Сергий. – Гость протянул руку.
- Рад.
- Ты знаешь, а я ведь читал твои труды. И честно признаюсь… - гость замялся. – А вот папа мой – твой поклонник.
- Благодарю.
- И папе было бы очень приятно, если бы ты подписал что-нибудь для него.
А потом гость пил, и они курили и говорили, говорили, говорили без конца.
- Волшебные места! – Восхищался Александр, борясь со сном, едва они выступили в путь на рассвете.
- Да, - соглашался уставший с дороги Сергий, - мне нравится у вас в Сирии. Я даже подумываю, а не прикупить ли мне здесь землицы?
- Выкупи для меня Голанское плато… - Друзья дружно расхохотались.
- А вы удачно прибыли, друзья! – Веселился он. – Как раз у меня дело в Кфар-Нахуме к одному монаху. Хочу податься в монастырь. – Хохотал он.
- И не думай! – Поддал пятками своего осла Александр. – Зачем тебе это нужно? Это не твой путь, – совершенно серьезно отговаривал он приятеля. А тот смеялся, и смеялась, помахивая хвостом, его ослица Таки, и всем было легко и безоблачно на душе.
К полудню они прибыли в монастырь. Грек Эринарх обнял гостя, который разыскал его в саду, застав за обычным занятием: монах ворочал камни.
- Время собирать камни? – Спросил он Эринарха, и оба рассмеялись. Собирая камни вместе с монахом в огромный кузов, он сразу перешел к делу.
- Брат, - обратился он к послушнику, - как видишь, я тоже грешен и я пришел к тебе и вот почти стою пред тобою на коленях…
- Да, - ухмыльнулся началу разговора Эринарх, - беседа намечается серьезная.
- А ты знаешь, почему твои братья, Эринарх, сегодня идут в молитвенные дома иудеев? Потому что они ищут. И у тебя ищут, Эринарх. Пойми, сначала идут к тем, кто ближе. Но если не находят у своих, идут к тем, кто дает. А тот, кто дает, уже не может быть чужим. Так мир приобретает единство. И, того что я не найду у тебя, лишь потому что вы нарекли это тайными знаниями и сокрыли их от непосвященных, я найду в других религиях. Ежедневная мистическая практика синагог сегодня мне ближе, понятней и – главное – доступней, брат.
Он немного подождал, наблюдая за тем, как монах воспримет тему его обращения. Казалось, тот проглотил эту горькую для себя пилюлю. И тогда он произнес совершенно изменившимся голосом:
- Мне плохо, Эринарх. Я чувствую, что обязан обратить свое внимание туда, где мой разум становится бессилен. Скажи, мне действительно нужно измениться?
Послушник молчал.
- Мне нужно стать другим… - вздохнул он. – Ты же знаешь, Эринарх, я не боюсь физической работы…
- Извини, – односложно ответил монах. – Мне нужно удалиться.
- Надеюсь, мы вернемся к этому разговору?
- Как будет угодно… - Эринарх учтиво поклонился и направился к выходу из сада, а он стоял и смотрел на груду камней, собранную послушником и, с нежной улыбкой думал о том, что неспроста монах самолично подверг себя такой эпитимии. Не просто ему сейчас. Сам для себя находился он под духовным запретом. И он с нежностью подумал, что в чем-то они ужасно похожи. И направляясь к берегу озера, он вышел из монастырского сада.
- Изумительная вода! – Сиял Александр. – Просто – волшебная вода! Иди, искупнись, не пожалеешь!
Александр развязал мешок и вынул из него свежее полотенце: - Тут, такой эпизод случился, – говорил он, получая удовольствие от прикосновения к телу пахнущего свежестью полотенца. – Только что прибыл небезызвестный тебе Матфей со товарищи. Они вчера друзей своих провожали, и, как положено эпикурейцам, перебрали лишнего.
- И что теперь? – Вяло отреагировал приятель.
- Как это, «Ну и что»? – Искренне удивился Александр. - У них трубы горят со вчерашнего. А тут корабль швартуется к монастырскому причалу.
- Они уверены, что в трюме этой посудины специально для них припасено несколько амфор с нектаром? - Он кинул свой взор в сторону причала. Только теперь он увидел, насколько обмелело озеро. Пожалуй, причал Кфар- Нахума был сейчас единственным местом, где могли швартоваться суда. Садилось солнце, и в его закатных лучах возникла слегка нетрезвая компания, сопровождаемая небольшой красивой собакой. Среди прочих он сразу узнал Матфея. Тот, как всегда, возглавлял группу друзей, заглянувших за монастырский забор. Собака послушника молча снялась с места и без особых прелюдий кинулась им наперерез.
- Ах, как неприятно! – Спешил к месту, где сцепились две суки, Эринарх. Но Матвей, разгадав маневр собаки послушника, поймал за ошейник, когда та в прыжке кинулась на непрошеную гостью. Не без усилий он высвободил хвост потерпевшей, из сцепленных зубов обидчицы, и теперь, уже прижав ее к земле, глядел прямо в глаза, ласково приговаривая: - Нельзя так, не хорошо…
- Мир вам, - произнес подоспевший послушник …

Тоска одолела его. Натренированное тело опустилось на траву монастырского двора и, чертя какие-то фигуры тут же на земле, предоставило свободу его духу.
Только однажды, вскользь, он взглянул туда, вниз, где физическое тело продолжало чертить фигуры. Он словно хотел убедиться отсюда, что тело не ошибется. Улыбнувшись этой мысли, он едва сам не сделал ошибку. Его опередил чей-то прутик, и старческий голос сказал:
- Вот так.
Он поднял глаза и его взору предстал облик старца, одного из тех жрецов Фив, что вот уже в который раз, отвечают ему отказом.
- Это ваше право, - сказал он, - но мое право знать: почему?
- Потому, что пришел Пифагор, - услышал он в ответ.
- Говорят, - улыбался старец, - ты скромно называешь себя философом?
- Это так.
- Почему? Ведь люди, обладающие твоими знаниями, в миру почитаются за мудрецов?
- Я не мудрец, я всего лишь тот, кто пытается найти.
- Твоя скромность похвальна, - жрец ничем не выдавал своих эмоций. – И будучи посвященным в Элифсинские Мистерии, ты пришел сюда? Изучив тайные традиции Моисея, ты припадаешь к стопам жрецов Фив? И что ты говоришь? Ты говоришь: «Я пришел!», и ты говоришь: «Я готов принять знания!». – Старец начертал на песке фигуру. Пифагор улыбнулся и подхватил игру. И пока он чертил на песке, жрец тихо произнес:
- Я помогу тебе. Но помни. Я помогаю не Пифагору. Пифагора отныне нет. И еще. Ты должен будешь пройти через сорокадневный пост, непрерывно дышать определенным образом с определенной осознанностью некоторых моментов… - Жрец встал, давая понять, что аудиенция окончена. – Иди. Тебе передадут техники. И помни, никакие знания не являются знаниями, пока за ними не стоит опыт переживания. Иди и очисть свое тело от скверны и ядов, голову от мыслей, а сердце от страстей и желаний и тебе откроются врата Мистерий.

«Другого пути не было, поэтому Пифагор вынужден был пройти эти тренировки. После сорокадневного голодания и дыхания, осознания и внимания, он был принят в школу. Говорят, что Пифагор сказал: «Вы не позволили войти в школу Пифагору. Теперь я совершенно другой человек, я рожден заново. Вы были правы, а я был не прав, потому что тогда моя точка зрения была интеллектуальной. Благодаря этому очищению центр моего существа изменился. Из ума он опустился в сердце. Теперь я могу все чувствовать. До этой тренировки я мог понимать все только с помощью интеллекта, только с помощью головы. Теперь я могу чувствовать. Теперь истина является для меня не концепцией, а жизнью. Это не философия, а, скорее, переживание – экзистенциальность.»
Какие же тренировки прошел Пифагор? Одну из пяти техник, нам попытался описать Павел. Он сделал это, как сумел.
Ну, а теперь, слово МАСТЕРУ.

4.

СУТРЫ:

…Внимание между бровями, пусть ум будет находиться перед мыслями. Дай форме заполниться сущностью дыхания до верхней части головы, а там – поток как свет.

Этой сутрой, обращенной к возлюбленной жене своей земной, Шива, предваряет пятую дыхательную технику, данную Пифагору.
Пифагор поехал с этой техникой в Грецию и там, фактически, стал началом, источником всего западного мистицизма. Он является отцом всего мистицизма на Западе.
Эта техника, от которой пока отказываются Павел и Путник, является одним из самых глубоких методов.

А наутро, я получил сообщение по Интернету.

От: Путник. Тема: О МЕДИТАЦИИ и ЭТИКЕ - talk.ru.why Дата: 22 августа 2000 г. 8:50 Здравствуйте! Хочу предупредить Вас о серьезнейшей опасности, которой Вы подвергаете себя, бросаясь в пучины древних техник, которые пропагандируете. Впрочем, в отношении Вас - это Ваше личное дело! Однако, когда Вы начинаете ЗВАТЬ ЗА СОБОЙ, причем, обращаясь к многочисленным читателям и участникам форума, среди которых могут быть люди неискушенные, и соблазнять их Дарами, то это становится весьма неэтично! Если Вы считаете, что способны помочь душам погибших моряков в их переходе - так занимайтесь этим тайно и Мир явно воздаст Вам по заслугам!..»

Я вскочил, ощущая, как улыбался мне Путник. Достал, - подумал я. Вот она моя слабинушка богатырская. Хочется рассказать всему миру: вы знаете, смог ведь …
Ну, не из бахвальства же, в самом то деле! Я одернул шторы на окне и впустил к себе прохладу ночи. Садиться за компьютер больше не хотелось никогда! Но… обыкновенное любопытство настояло на своем, и я бегло пробежался по всему сообщению Путника, вплоть до последней точки.

«…Но зачем же Вам нужна для этого многочисленная компания, - допрашивал меня Путник, - которой это, скорее всего, непонятно и даже опасно?! Я делаю вывод - она нужна Вам в качестве свидетеля! Иными словами, Вы готовы взять ничего не подозревающих людей в заложники Вашей неудовлетворенной жажды величия! Теперь о Свидетеле... Формирование Свидетеля очень опасно! Дело в том, что, сотворив Свидетеля ВНЕ СЕБЯ, как собственное мысленное построение, человек передает ему и свое единственное достояние - свой Творческий Потенциал. После этого сам человек уже не может ничего творить и остается в Мире ТОЛЬКО ЗРИТЕЛЕМ. И тогда, если ему на пути встретится кто-нибудь (а он обязательно встретится!), кто имеет ту же частоту вибраций сознания, Свидетель может оставить своего хозяина и уйти к тому, кто может реализовать Творчество! И тогда - тю-тю..... :))) О раскрытии третьего глаза... это уже достаточно набившая оскомину суета...
- Ага! – Прорвалось изнутри. – Так ты, путник, заблудился. Не получается у вас медитация, любезный. Вон, какой вывод делаете: « … вполне возможно, что она была своевременна в древние времена, но сейчас - Время Творчества! Самое главное в том, что третий глаз - это никакая не духовность, а всего лишь Астрал...
Свет, который видел Павел и от которого весьма благоразумно отказался - это всего лишь астральный свет... свет мира желаний и чувств... поэтому в нем очень приятно, и неискушенные люди в огромном числе доверчиво принимают его за Высшее - и попадают в ужасные сети, в ловушку, из которой вырваться очень трудно! Именно потому я так обрадовался сообщению Павла, сумевшего разорвать эти тенета...:)
Давно уже доказано, что открытие третьего глаза, когда неподготовленный человек начинает видеть и воспринимать астральные вещи, для него крайне опасно - может "поехать крыша"... Это не нужно, прелести астрала - это хитрая ловушка, проверка на пути в истинно духовное... А туда не попасть никакими техниками и магиями!
Кстати, в оценке магии я полностью поддерживаю Елену! Дело даже не в авторитете Православия, а в том, что суть самого слова "магия" есть "Явление ГИбели МАтерии"... вот и думайте :) Подумайте сами - как могут какие угодно техники, тем более древние, время которых вышло, ЗАМЕНИТЬ человеку Со-Творчество?! Получается, что достижение Высшего Вы ставите на одну доску с техниками, потому что "обеспечиваете" вхождение в Него без Его согласия, а только за счет каких-то техник... но это умаление Высшего! По Вашему, попасть в Рай очень просто - достаточно месяц поголодать и повращать глазами, и человек уже зачислен в ангелы?! :))) Эта простота и есть главный соблазн для людей, быть может, чистосердечно ищущих Бога и жаждущих узреть Его Знаки... и поэтому поспешно принимающих ложный свет за Истинный... При всем при том, никто не препятствует Вам рассказывать о своих видениях, делиться своими доводами и аргументами, отвечать и спрашивать, и даже критиковать, разумеется, дружески... но звать за собой людей, особенно жаждущих иррационального и не имеющих достаточного чувства реальности... нехорошо! -- Адрес этого сообщения в WWW: http://www.talk.ru/article-9204176.html Для отмены подписки отправьте пустое письмо по адресу: talk.ru.why-unsubscribe@talk.ru

От: павел Кому: Абраксас. Тема: очень интересно - talk.ru.why Дата: 22 августа 2000 г. 10:05 Здравствуйте! с интересом прочитал Ваше письмо. пож-та, пишите о Ваших медитациях, которые Вы планируете осуществить, мне действительно любопытно, что Вы увидите и почувствуете (здесь я пользуюсь принципом "на чужих ошибках учатся"). знаете, страх в моем обращении может и присутствовал, да, меня многие вещи в медитации начали пугать, я не на шутку испугался, когда хотел покончить жизнь самоубийством (дело в том, что я сам НЕ БЫЛ УВЕРЕН, что смогу воспротивиться этому желанию). так же, я боялся, что останусь ребенком (в медитации я был ребенком), а ребенок - и жизнь взрослая (работа, ответственность) - две несовместимые вещи. я хочу пожелать Вам успехов, хочу также надеяться, что у Вас с психикой не произойдет необратимых изменений. не хочу, чтобы Вам было так плохо, как было мне, во время отказа от медитаций. короче, постарайтесь остаться здоровым человеком. я не говорю, что я прав, и что надо поступать, как я. у каждого свой путь. удачи Вам на Вашем пути, пишите обязательно, Павел. -- Адрес этого сообщения в WWW: http://www.talk.ru/article-9206310.html Для отмены подписки отправьте пустое письмо по адресу: talk.ru.why- unsubscribe@talk.ru

От: Сергей Дорофеев
Тема: Re: "КУРСК"
Дата: 22 августа 2000 г. 14:55

Приветствую!
> Прочитал пока бегло (в метро спокойно не почитаешь) - мне понравилось. Немного попроще (не значит хуже) чем Последняя Мистерия Луны, но намного сильнее в эмоциональном воздействии.
Чувствуется, конечно, пока, некоторая недоработка. Есть небольшое ощущение недоделанности. Но, думаю это поправимо. Зашел на этот форум - у меня он еле грузится. Так что ничего толком прочитать не смог. Но автору этих строчек я бы ответил следующее:
>> Здравствуйте!
>> Хочу предупредить Вас о серьезнейшей опасности, которой Вы подвергаете >> себя, бросаясь в пучины древних техник, которые пропагандируете. >> Впрочем, в отношении Вас - это Ваше личное дело! Однако, когда Вы >> начинаете ЗВАТЬ ЗА СОБОЙ…

Я бы сказал, что Анатолий не зовет за собой, а лишь указывает путь. А идти по нему или нет, каждый решает сам.
>> причем, обращаясь к многочисленным читателям >> и участникам форума, среди которых могут быть люди неискушенные, и >> соблазнять их Дарами, то это становится весьма неэтично!

Я думаю, не стоит опасаться за людей. Либо человек серьезно относиться к этому - тогда он относиться к искушенным, пользуясь Вашей терминологией, и осознает всю меру ответственности за совершаемые действия. Либо он относиться несерьезно - неискушенный и тогда его действия, вряд ли, возымеют успех и приведут к каким-либо результатам, а значит, и не будут иметь для него последствий.

С приветом, Дорофф

Успехов.
С уважением, Дорофф

От: Tchernov Victor
Кому: <абраксас >
Тема: "Курск"
Дата: 22 августа 2000 г. 12:18

БРАВО!!!
Это здорово похоже на ПРАВДУ!
Спасибо!

Вы бы это где нибудь в прессе опубликовали.
Людям много легче станет, как и мне стало.
Спасибо.

Regards,
Chernov Victor.

Приветствую!

Здравствуйте, Анатолий!
Прочитали Ваш рассказ. Он показался несколько многословным. Идея не совсем ясна, а ситуация с "Курском" выглядит, вообще говоря, притянутой за уши.
Всего хорошего!
Павел и Таня

Неопрятный пес моей мысли снова загнал меня в угол. Я и впрямь видел, как он смотрел на меня умными глазами, и дружелюбно виляя хвостом, как бы говорил:
- Сам видишь, дергаться не имеет никакого смысла. Наблюдай и будешь цел. Возражать не хотелось. И я наблюдал. Я действительно наблюдал за тем, как тупая игла прошила меня от макушки до пят, и некий малый слегка кокетливо восставая во мне самом, самодовольно хмыкал: «Опять я кому-то понадобился…»
Я ощущал, как чьи-то властные пальцы извлекали меня из какого-то всеобщего собрания, которое, этот тип, сидящий во мне, тут же назвал «Гербарием». Меня зачем-то выволокли на свет. Глаза слегка щемило, впрочем, не только одни глаза…
Что-то мне подсказывало, что у меня появился какой-то шанс. Еще ничего не соображая, я наблюдал за тем, как из гербария один за другим извлекались все новые и новые персонажи новой, непонятной мне, а потому устрашающей пьесы. И хотя я уже был отшпилен, то есть обрел полную свободу, я заворожено смотрел туда, откуда опять и опять, и опять извлекались зловещие и смешные герои.
Придирчивые, нервные пальцы то ли коллекционера, то ли старьевщика, бережно извлекали их на Божий свет, держа за головки шпилек, и насладившись отдельными экземплярами, водворяли их на прежние места – в «Гербарий». Мне была понятна эта горделивая демонстрация лучших экземпляров коллекции.
Я стоял в сторонке и не мог припомнить о себе ничего. То есть Абсолютно. То есть, в Абсолюте, в котором я пребывал сейчас, ни памяти, ни времени еще не существовало, тогда, как сознание мое было переполнено Абсолютом иным. Тем Абсолютом, где время уже не существовало, да и память тоже.
Еще какое-то мгновение я жил памятью о том прошлом, которого был лишен в тот миг, когда был извлечен под луч этого света. Мое прежнее существование перестало иметь смысл, превратясь в ИЛЛЮЗИЮ.
Я тяжело вздохнул. Единственное, что я хорошо знал, что эта Иллюзия будет являться ко мне во снах, а я буду бежать от нее сломя голову, и, не полагаясь на интуицию, опять доверюсь разуму…
Стоп. Что происходит? Ведь я – всего лишь только наблюдатель? Вон и пес, согласно зевнул, обнажая порядком съеденные, но еще крепкие клыки. У нас с ним – пакт. Мы – наблюдатели. И если он всего лишь чья-то мысль, то я наблюдаю чужие мысли. Да и сам я – ничто иное, как плод чьего-то воображения.
Впрочем, меня это никогда особо не смущало. Я всегда чувствовал себя частью чего-то большого. И если нужно наблюдать мысли, чтобы осознать: я – не они, то, значит, так тому и быть. Словом, я наблюдал чьи-то мысли…
Пес облизал шершавый нос, и, поджав хвост, удалился. Мне стало немного грустно. Я успел привыкнуть к этому нечесаному, словно облако, увальню. И я смотрел в небо, куда вел его туманный след, и судорожно улавливал отдельные обрывки нахлынувших прощальным дождем мыслей. А радужные мысли крутились вокруг одного: ПЕРЕХОД.
Это место, этот шлюз, этот причал, откуда отплыл в неизвестном направлении мой небесный пес, был тем самым каналом, по которому как угорелые носились мысли, стихи и идеи. Просто, они видоизменялись, переходя из одного состояния в другое. На этот раз, мне повезло. Я успел осознать, что произошел двойной переход: я наблюдал не только собственные мысли, материализовавшиеся в этой точке вселенной, но и многие не менее удивительные вещи, требующие от наблюдателя расширенного сознания…
Сделав несколько шагов, я наткнулся на труп собаки
- Переход, - произнес я, и посмотрел в небо. Следы от плота, уносящего в небо собаку, уже успел рассеять ветер.
… Огненная голова солнца, смазав горизонт чем-то алым, закатилась за горы. Мне показалось, что я видел как молодой, ретивый месяц незаметно взмахнул своим послушным палашом.
Скоротечные сумерки, молчаливо рухнув, перетекли в ночь, а уж та внезапно замерцала мириадами огней, вспыхнувших на склоне горы. Казалось, обнажившиеся кристаллы вспыхивали, преломляли и неизбежно отражали еще живой свет дневного светила, так безжалостно зарезанного кривым мечом месяца.
В парке, спохватившиеся фонтаны, щедрыми потоками воды тщательно смывали память о закате. И откуда-то из самой глубины всплыли, чтобы навсегда потом исчезнуть, воспоминания детства. Это были какие-то странные воспоминания, состоящие из фрагментов, которые в свою очередь представляли собою ощущения. Те самые ощущения детства…

Вечер.
Огни.
Дождь.
Запах прибитой пыли,
И вы,
прочувствуйте дрожь,
Чтоб понять: «Облака проплыли»…

Казалось, эта благостная пастораль, сделала все для того, чтобы герой, попавший в этот мир, забыл обо всем. Забыл и то, откуда он; забыл, зачем посетил этот мир; забыл, что он герой, - забыл самого себя. Забыл и то, ради кого он оказался здесь, в далеко не лучшем из своих миров. Но уснула память. И ушло беспокойство. Забылись ощущения. На их месте воцарились мысли. А мысли твердили другое: они страстно доказывали, что иных миров просто быть не может. Мысли говорили, что мир, в который он, маленький человек, попал, единственная реальность. Так порождались иллюзии. И только сладкие сны, беспечные грезы, смущали по утрам Героя. Смущали своей откровенностью.
И однажды, смущенный герой очнулся. Словно живою росой промыли глаза ему в ночь полнолуния, темные от влаги тучи. И не то, чтобы он прозрел, но взгляд его стал внимательней и осознанней, а слух острее и терпимее. Его чуткое ухо из непостижимых разумом глубин извлекло звуки беспокойства. Что-то металось и звало, скреблось и захлебывалось, тащило, несло, разрывая, бросало в разные стороны и пускало пузыри вырвавшегося из груди прощального призыва о спасении. Спасение. Пусть не тела, пусть только лишь души. Под свинцовым шатром неба, на дне свинцового океана по-прежнему звучало незатухающее «SOS»!
И тут налетел шквал. И вернул его туда, назад, к тем несносным временам, когда мир рушился и горел. Он вспомнил, как принял сигналы тревоги в том мире, где души ста семнадцати моряков, покидали затонувшую атомную подлодку на пузырьках, выдутых последними криками их отчаянья.
И память вернула его снова туда, где сто семнадцать душ молили о спасении. И он вспомнил все. Вспомнил, как подобно Пифагору, явился он к учителю. Пришел за знаниями. И так же, как некогда Пифагору ему было отказано. Он просил показать ему древние техники, а получил… урок чистоты.
- Условия вхождения одинаковы для всех, – произнес мастер. – Чистота. Это значило одно: лотос, растущий из грязи, не есть эта грязь. А чистота не может быть грязной. В мир переживаний может войти только прошедший очищение сорокадневным постом. Сорок дней голодания, установленные Пифагору, были не только днями воздержания от пищи. Эти следующие сорок дней были использованы не только для очищения организма от шлаков и токсинов, но и стали днями интенсивной духовной работы. То, что называется духовной работой, включало в себя, помимо прочего, пять техник медитации. Таким образом, Пифагор очищал не только свой организм, но и дух.

Первая его попытка не увенчалась успехом. Его голодовка внезапно прервалась на седьмой день, когда он, наконец-то, окончательно избавился от чувства голода. Но тут случилось нечто неожиданное. Он отравился собственной «тухлятиной», как он потом часто повторял. Просто, яды, находящиеся в его организме стали резко покидать тело.

Осилить пост в сорок дней без специальной подготовки, мне оказалось не под силу. Впрочем, это теперь предстало в моем восприятии совершенно по-иному. Но тогда я не на шутку испугался. Зато я теперь точно знал, что испытал Пифагор на седьмой день, когда сорвалась его первая попытка. И едва рассеялся мой испуг, как пришло внезапное осознание явленных во мне перемен. Мои чувства говорили мне, что я оказался в новом, невиданном доселе мире.
Мир, в котором я оказался, носил имя Мира Исполненных Желаний…
Это был и впрямь, необычный мир. Здесь присутствовал покой, погруженный в тишину созерцания. В нем легко дышалось и легко жилось. Казалось, ни страх, ни производные от него безобразия здесь не присутствуют. А, значит, и нет ничего, что бы толкало человека в пропасть неосознанности, на дне которой змеились, злопыхая, пресловутые клубки кармических узлов…
Этот мир, казалось, был промыт дождем. И теперь его свежие яркие краски веселили глаза, радовали сердце и утешали душу.
В Мире Исполненных Желаний получало реализацию все то, что некогда являло собой страстное желание, сутью коего была мысль. Как бы то ни было, желания здесь обретали свою плоть и параллельно с Миром Порожденных Желаний, населяли этот участок Вселенной от сотворения материи.
Это был единственный участок мирозданья, где любая мысль немедленно обретала свое материальное воплощение. И хотя этот мир был достаточно защищен от вторжения пришельцев, местные пираты с неиссякаемым цинизмом доставляли контробандой в эти края чужие, ненужные и опасные мысли. Когда-то я читал всевозможные научные трактаты о мироустройстве, когда- то, они перестали меня удовлетворять, когда-то я углубился в религию. Здесь меня увлекла тайнопись и секретные доктрины. В результате, я открыл для себя медитацию и самонаблюдение. Гурджиев и Успенский были моими Учителями, пока не засияло в моей реальности имя Мастера. И нынешнее путешествие в Мир Исполненных Желаний, у меня есть все основания связывать с этим именем…

И были в Мире Исполненных Желаний - ослики. Такие живые и такие реальные… Так запросто они веселили душу, так неповторимо высекали они подковами извечные незамысловатые мелодии… И в узкой полоске пространства, которая приоткрывалась из-за спины возницы, я наблюдал за тем, как, растекаясь, снова сгущался, отвердевал и грубел окружающий мир. А после, слегка иронично, и немного пристыжено, то ли раскаиваясь в собственной механичности, то ли досадуя на мудрую медлительность ослов, этот мир то уступал им дорогу, то норовил обогнать повозку, обдавая нас чадом бензина и гари.
- Интересно, - спросил я у возницы, - те, кто причисляют себя к сторонникам прогресса, задумывались ли они о Божественном, о Единственном Сущем?
Ослик, запряженный в тележку, катил по маленькому городку, утонувшем в зелени Голанского плато.
- Рон! – Окликнул я умолкшего возницу. – Ты слышишь, что я говорю?
- Я слышу, что ты говоришь. Но что ты говоришь, я не знаю, потому что ты говоришь по-русски.
-Я, Рон, говорю, что закатною порой поют птицы, а солнце золотой монетой «Гамла» медленно закатывается между столбами мистических ворот. И эти столбы, Рон, эти ворота синагоги, стали не случайно гербом нашего городка.
- Нахон , - соглашается со мной возница. - Город воды и вина. Ты знаешь, сколько здесь сортов винограда? - Возница расплывается в улыбке.
Ослик тянет тележку, Рон правит ослом, а я сижу рядом и улыбаюсь тому, что настало какое-то необычное время, где отрезок пути определяется не судорожными рывками секундной стрелки, а чем-то иным, спокойным и невозмутимым, словно наша кошка Василиска, запросто знавшая о себе, как о Сфинксе…

30.11.2000. Кацрин.